Гомосексуальность в Окфорде, по словам Флоранс Тамань, была одним из признаков, по которому студенты разделялись на два недолюбливавших друг друга клана: гетеросексуальных "атлетов" (спортсменов) и гомосексуальных "эстетов". Гомосексуальность ассоциировалась с любовью к искусству и литературе. Алан Прайс-Джонс писал: «Быть педиком (fag*) было так же изысканно, как немного знать о додекафонии или картине Дюшана "Обнаженная спускается по лестнице"».

Эстеты подчеркивали оригинальность своего внешнего вида и манер. Типичный оксфордский эстет того времени, Стивен Спендер, вспоминал: «Для них ["атлетов"] мой интерес к поэзии, живописи и музыке, недостаток интереса к спорту, экстравагантность моей одежды и наружности были признаками извращенности.»
Стивен Спендер «носил красный галстук, "стал плохим патриотом", провозгласил себя пацифистом, социалистом и гением» (звучит забавно, но так пишет Тамань). На стенах у него висели репродукции Гогена, Ван Гога и Пауля Клее, а в хорошую погоду он обычно сидел на скамье во внутреннем дворе колледжа, читая сборники стихов.

"Атлеты, в свою очередь, иронично и неодобрительно описывали тех, кого считали извращенцами". Исайя Берлин описал в воспоминаниях миловидного молодого человека, который представлялся как Франсуа Капель, хотя звали его Фрэнк Кертис. "Он носил розовый жакет, жилет, который надевают со смокингом, и лиловые (purple) брюки, что вряд ли было обычно даже и в то время". А когда этого юношу спросили, в каком колледже он учится, он ответил: "Дорогой мой, я на самом деле даже и не помню".

читать дальше"Центром эстетизма и гомосексуальности в Оксфорде в те дни стал "Клуб лицемеров", где молодые люди танцевали друг с другом, несмотря на запрет". Об этом клубе в наши дни вспоминают чаще всего потому, что его членом был Ивлин Во. Он вспоминал, что молодые люди, посещавшие клуб, славились и тем, что много пили, и тем, что носили вызывающе яркую одежду и демонстрировали экстравагантные манеры.

Наиболее яркими фигурами, ставшими для потомков воплощением эстетов-гомосексуалистов Оксфорда тех лет, были Гарольд Эктон и Брайан Говард. Я писала о них тут в связи с образом Антони Бланша, прототипом которого был Говард, хотя некоторые черты поведения и жизни своего персонажа Ивлин Во мог взять из жизни Эктона.
Кстати, Гарольд Эктон и Брайан Говард вместе учились и в Итоне с 1918 по 1922 годы. По словам Тамайн, "их гомосексуальность была агрессивной, претенциозной и основывалась прежде всего на стиле, позе, эффектности"( хотя я не понимаю, как гомосексуальность этих двоих может основываться на стиле, скорее, наоборот — свой стиль они основывали на своей ориентации). Их эстетизм претендовал на то, чтобы являться философией жизни, и, что еще более важно, "это был авангард оксфордского эстетизма, стремившийся к связи с современным миром, а не замыкавшийся на культе обветшалого наследия конца века. В отличие от своих собратьев, сосредоточившихся на том, чтобы культивировать свою уникальность, не рискуя покидать свои оксфордские комнаты и общаясь лишь с немногими избранными, они встречались с огромным количеством людей, составили себе имя своим талантом общения, журналистской работой и поэтическим творчеством, и создали пропагандистскую компанию своему "движению". Мартин Грин описывает их как "детей солнца" (Sonnenkinder), которые после войны отказались становиться взрослыми и внесли бунт, свойственный подросткам, в сосредоточие оксфордского гомосексуального мифа".

Естественно, нельзя отождествлять с этой группой всех гомосексуалистов, учившихся тогда в Оксфорде. Просто экстравагантные эстеты были наиболее заметны, да и сами старались привлечь к себе внимание. Из-за этого у окружающих создавалось впечатление, что сама по себе гомосексуальная ориентация неизменно сопровождается причудливыми нарядами и аффектированным поведением. Поэтому подобные эстеты раздражали не только явных гомофобов. Я когда-то цитировала слова Вирджинии Вулф, о том, что большинство мужчин-гомосексуалистов чудовищно безвкусны и лишь некоторые ее друзья (к примеру, Э.М.Форстер) люди как люди (напоминаю, что это точка зрения Вирджинии Вулф, а не моя).
Возможно, желание Ивлина Во порвать с гомосексуальностью (после окончания Оксфорда) было во многом связано с его неприязнью к сложившемуся стереотипу гомосексуалиста-эстета и нежеланием ассоциироваться с этим образом. Как пишет Тамайн, "его пугало бесстыдство Говарда".
Тамань считает, что и "атлеты" терпеть не могли эстетов не столько из-за гомосексуальности последних, сколько из-за их манерности и постоянной демонстрации своего превосходства.

Атмосфера вседозволенности в Оксфорде иногда нарушалась скандалом, после которого кого-нибудь исключали за непристойное поведение, а пресса начинала враждебно писать об университете, называя его "пристанищем разврата и женоподобных мужчин", уверяя, что большинство студентов там "маленькие женщины с накрашенными лицами и манерными жестами"(Тамань цитирует статьи, написанные в 1925).
Атаки на Оксфорд усилились после 1930 года. Студентов обвиняли, конечно, не только в разврате, но и в лени и пьянстве, однако обвинения в гомосексуальности были наиболее неприятны для оксфордцев, поскольку указывали на отношения, запрещенные законом.

(Кстати, вспомнилось, что одну эпиграмму, имеющую непосредственное отношение к данной теме, перевел некогда Маршак:
ПОЧЕМУ ЗАСТРАХОВАЛИ ОДИН ИЗ КОЛЛЕДЖЕЙ В ОКСФОРДЕ?

В одном из колледжей имущество и дом
Застраховали от пожара...

Ведь им известно, что за кара
Постигла за грехи Содом!)

Тамань цитирует книгу одного из этих обличителей, Т.Э. Гаррисона, "Письмо в Оксфорд"(1933). В главе "Окс-секс"тот пишет, что как минимум 20% студентов "перверты", не говоря уже об онанистах, "что вообще типично для Британии." Задевает он и интеллигенцию в целом: "Гомосексуалисты и лесбиянки процветают, особенно среди интеллектуальной элиты ("super-intelligencia").

Другие авторы взялись защищать свою Alma Mater, причем не отрицали наличие в Оксфорде гомосексуальных отношений, но пытались представить их как чисто платонические, преуменьшая распространенность всего, что могло бы навлечь уголовные преследования.
Теренс Гринидж в 1930 году в книге "Вырождается ли Оксфорд?" писал, что гомосексуальные отношения — уникальный и обогащающий опыт в жизни молодого человека, но студенты, благодаря своей незрелости, юности, могут оценить платонические отношения. Он оговаривается, что, конечно, среди окончивших частные школы может быть всякое, но "некоторые из нас, возможно, уже читали Хэвлока Эллиса" и научились смотреть на секс спокойно.
Гринидж даже избегает термина гомосексуальность, он пишет: "Влечение мужчины к мужчине я буду называть романтизмом"(он употребляет слово Romantism, а не romanticism), что является для него сокращением выражения "романтическая дружба" ("словосочетание "романтическая дружба" слишком тяжеловесно, а слово "гомосексуальность" я не одобряю...").
History Of Homosexuality In Europe, 1919-1939 by Florence Tamagne, 2004, 134-137)
*Думала, как перевести тут fag, чтобы вышло не слишком современно. Найденное слово не нравится, но ничего лучше не пришло в голову.
Начало было тут